Я посмотрел "Безумного Макса: Дорога ярости".Три раза. И хотел бы посмотреть в четвертый. Этот фильм прекрасен более чем полностью. Я хочу сделать по нему много клипов и написать много фиков. Я даже в кои веки лично записался на ФБ в соответствующую команду. Какой фильм! Какой прекрасный фильм! Я жив, я умер, я воскрес!!!
А то, что ниже - это мой экспромт с Правдорубчика, отредактированный и побеченный на трезвую голову. Там не поредактируешь, ну пускай здесь.
...Гром рвущегося железа, одуряющая вонь бензака и сгоревшего пороха, вкус крови на языке и упругая ладонь встречного ветра на лице. Впереди полнеба заслоняла гигантская туша Риктуса, потрясающего вырванным из капота генератором. Сзади напирал лишенный водителя "ман" с то ли мертвым, то ли оглушенным слепым музыкантом, а за ним неслась, не в силах обогнать и дотянуться, улюлюкающая орда на штурмовых байках. Смерть позади и смерть впереди - адреналиновый экстаз. "Прекрасный день, какой прекрасный день!.."
И бутылочное горло каньона ближе с каждым ударом сердца. Место, где решится его судьба. Место, откуда он шагнет в Вечность. Вот. Сейчас. Прямо сейчас. Жаль, нет баллончика со Священным Хромом - эх, Накс, вечный неудачник, ты и в Вальхаллу въезжаешь с ржавым радиатором... "Мои восемь цилиндров! Запомните меня!.."
читать дальше
Он резко крутанул руль влево, и разогнанная до восьмидесяти боевая фура пошла юзом, накренилась, опрокинулась, подминая орущего Риктуса. Металл кабины смялся, как бумага, когда на кабину навалилась многотонная цистерна с аква-колой; а потом неуправляемый "ман" с разгону добавил все свои тонны и джоули; и еще несколько ударов послабже от не успевших затормозить байков; и огненный смерч. Впрочем, Накс этого уже не заметил. Последним, что он увидел, падая во тьму, было сверкающее патронными гильзами рулевое колесо, с чудовищной силой вырванное из рук.
Потом было небытие.
Потом был свет.
Свет лился из матовых шаров под потолком. Потолок был высоким, до жути ровным и раскрашенным в разноцветную клеточку. Накс посмотрел под ноги - гладкая плитка, отполированная так, что в ней, хотя и мутно, отражалась чья-то изможденная белая рожа. Накс вздрогнул и принялся судорожно ощупывать себя. Да, это он и был, такой же, как всегда, в своих брезентовых бойцовских штанах и саперных ботах, только вот сидел на мягком диване, пахнущем незнакомо и сладко, и к тому же за столом из настоящего дерева - такого не было и у самого Несмертного Джо. Вокруг была тишина, но не мертвая тишина пустошей, и не тревожная тишина спящих казарм, а... уютная. Спокойная. Что-то ритмично шелестело, и на грани слышимости звучала незнакомая музыка. Никогда боец Накс не слышал такой тишины. Он посмотрел налево и снова вздрогнул: за стеклянной стеной мерцала красно-синяя надпись "Бар "Вальхалла".
- Я въехал в Вальхаллу на сверкающем стальном жеребце и вкушу священный чи-бургер с героями, - хрипло пробормотал Накс. Его сердце бешено колотилось.
- Так, чи-бургер, как обычно. Что еще? Может, колы? - сказал скучный голос совсем рядом. Фуриоса, в красном фартуке поверх грязной рубахи, стояла над Наксом, держа в механической клешне блокнот, и сверлила бойца неприязненным взглядом.
- Ааа... Эээ...
- Как мне все это остое...ло, - мрачно сказала Фуриоса. - Вальхалла. Чи-бургер. Валькирии. Все как просил. Ну?
- А... где валькирии? - ошалело спросил Накс.
- Я за нее. Чи-бургер просил? На. Еще чего заказывать будешь?
Накс ощутил бешеную горячую радость, поднимающуюся в груди.
- Кола, - выдохнул он. - Да. Много аква-колы. И чи-бургеров... два.
- Аква? - фыркнула однорукая валькирия. - Может, попьешь уже нормальной? Ну и картошки фри. С соусом. Пища богов.
- И героев, - прохрипел Накс, изумляясь собственной наглости. - Я должен вкусить священный чи-бургер вместе с героями!
Фуриоса с досадой крякнула.
- Кхем... вот это ты зря. Ну, твои похороны. Вот тебе герои.
С этими словами распахнулись высокие двери из толстого дымчатого стекла, и первым в зал шагнул Несмертный Джо, огромный и страшный в своей эпической ярости; в одной руке сжимал он, как дубину, жезл власти, в другой - хромированный "магнум", и глаза его сверкали дальним светом фар в ночи. Риктус, сын его, как воплощение возмездия, держался за левым плечом; Майор Калашников в своей неизменной черной "разгрузке" и с АК-47 наперевес, за правым; и Слит, старый друг, деливший с Наксом ложе в казарме, шагал следом, и прочие бойцы, шагнувшие в Вальхаллу из-под колес боевой фуры с Наксом за рулем, или от злой пули Фуриосы, или принявшие козырную смерть из рук чертовой мясной туши, оказавшейся столь живучей и неожиданно везучей.
- Ты!!! - загремел Несмертный Джо, потрясая жезлом. - Предатель! Неудачник, упустивший моих кобылиц! Расселся тут и жрешь священный Чи-бургер, будто имеешь на это право!
- Позволь, отец, я оторву ему голову! - вскричал гигант Риктус.
- Его глаза! - проскрежетал Майор Калашников. - Мне нужны его глаза!
- Нет, нет! - закричал Слит, продираясь вперед. - У меня ботинок мясной туши! Позволь мне сперва отрезать ему нос!
Бойцы, коих Накс по пути в Вальхаллу передавил немерено, наперебой выкрикивали свои предложения, одно другого интереснее. А за спинами толпы скромно маячил Гитарист-Тупица, попыхивая напалмовым огнем из своей гитары. Накс сжался за своим столиком. Ему вспомнилось: попавшие в Вальхаллу пируют там вечно... вечный пир... значит, и вечная пытка?!
- А я говорила, боец, - вздохнула Фуриоса, скромно стоя в сторонке. - Насчет героев - это была плохая идея.
Однако Несмертный Джо властно поднял руку, и все крики стихли, будто отрезанные ножом.
- Все это - слишком легкое наказание для такого как он, - тяжело сказал Джо. - Потому что при всем этом он останется в Обители Воинов и будет осквернять ее своим смрадным присутствием. Нет. Поступим иначе. Я сам отведу его прямо к Вратам Вальхаллы, как обещал! Только с другой стороны. Еще и пинка на дорожку отвешу.
Накс не успел толком сообразить, что бы это значило - "отведу к Вратам Вальхаллы, только с другой стороны": "магнум" Несмертного Джо плюнул огнем прямо ему в лицо.
...Над безжизненной пустыней жарко светило радиоактивное солнце. Поисковый гантрак Дикобразов, вздымая тучи пыли из-под колес, пересек пустыню и скрылся за дюной. Двухголовая ящерка юркнула под камень, увидав, как на склоне дюны сам по себе вздрогнул и потек песок. Что-то зашевелилось, сперва еле-еле, затем быстрей, и вдруг из-под слоя песка с криком взметнулся боец Цитадели, очумело тряся головой, дико озираясь по сторонам.
Накс вдохнул горячий воздух полной грудью. Увидел заваленный напрочь каньон, бульдозерный нож боевой фуры, едва торчащий из-под камней. Прямо под ногами у него валялось рулевое колесо, обод которого, обложенный патронными гильзами, ярко сиял в лучах солнца. Машинально Накс нагнулся, чтобы поднять его. Что-то мешало. Что-то, зажатое в пальцах.
Он поднес руку к глазам. Увидел полураздавленный, облепленный песком, но все еще свежий и ароматный чи-бургер. И прошептал еле слышно, боясь поверить в привычные слова, которые только что обрели совершенно конкретный, совершенно обыденный смысл:
- Я жив. Я умер. Я воскрес.Навеяно вот этим:
